такая вам грустная история
Jun. 17th, 2010 10:50 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dimk_dimsЕздили в имение, навещать усопших. Это у нас семейная традиция – чтить тех, кому уже по херу.
Примерно раз в год родившие меня люди выбирают самый жаркий день и изводят звонками с шести утра – требуют транспорт, грабли и постного выражения лица. Обычно после полудня я уже бываю готов на всё, лишь бы телефон, наполненный изнутри укоряющим голосом маман и ворчанием папá, замолчал. Сдаюсь, всё бросаю, делаю скорбную физиономию и везу всех в родовое гнездо, от которого осталось лишь кладбище и древняя тётка Танька как единственный житель.
Хотя, какая она мне тётка? Даже не родственница, так, если дальняя, сто лет в обед. Живёт рядом с церковью, которую построил мой прадед, а дед сорвал с неё крест, питается скромно – коровой, подворьем и называет меня с пяти лет по имени отчеству. Поел молока с настоящим хлебом, развалился на холодной печке, уснул. Проснулся от умиления, с которым древняя тётка Танька причитала: как ж на Дмитлексеича-то похож, как похож! Говорю ей: из ума выжила, мол, его же в тридцатых того, на волне коллективизации, чтоб ты помнила-то, старая.
А она успокоиться не может, причитает в голос, наследника требует – последний ты, мол, остался. Тут и маман подоспела, расковыряла граблями траву, предков успокоила и тоже печально вздыхает. У неё вообще пунктик, больная мозоль: сына пристроить в хорошие руки, внуков отнять и с отцом поделить – воспитывать хотят, по своим там принципам, мало меня изуродовали, ошибки на следующем поколении исправлять собрались.
А вообще, маман считает меня пропащим. Сколько себя помню, главной её мечтой было, чтобы о сыне заботились – кормили, гладили рубашки и следили за тем, во сколько вернётся трезвый домой. Или, хотя бы просто следили. Всё никак угодить не могу – найти постоянную женщину, не прилипают такие, что делать-то. Не повезло им всем со мной.
Не помню у кого - Каттнер? Ле Гуин? не помню - была мысль, что вероятность встречи с нужным человеком в любой точке пространства одинакова, главное организовать правильный поиск – тупо сесть в одном месте и не двигаться в погонях за призраком, чтобы не разминуться. Дождаться, иными словами. Тогда удача обязательно неизбежна.
Вот и решил тихо сидеть на своей табуреточке, писать для тебя дневничок, смотреть в окно и ждать, когда уже ты наконец-то придёшь, откроешь дверь и обнимешь, прижавшись щекой к моей ладони.
Такая вам грустная история.
Примерно раз в год родившие меня люди выбирают самый жаркий день и изводят звонками с шести утра – требуют транспорт, грабли и постного выражения лица. Обычно после полудня я уже бываю готов на всё, лишь бы телефон, наполненный изнутри укоряющим голосом маман и ворчанием папá, замолчал. Сдаюсь, всё бросаю, делаю скорбную физиономию и везу всех в родовое гнездо, от которого осталось лишь кладбище и древняя тётка Танька как единственный житель.
Хотя, какая она мне тётка? Даже не родственница, так, если дальняя, сто лет в обед. Живёт рядом с церковью, которую построил мой прадед, а дед сорвал с неё крест, питается скромно – коровой, подворьем и называет меня с пяти лет по имени отчеству. Поел молока с настоящим хлебом, развалился на холодной печке, уснул. Проснулся от умиления, с которым древняя тётка Танька причитала: как ж на Дмитлексеича-то похож, как похож! Говорю ей: из ума выжила, мол, его же в тридцатых того, на волне коллективизации, чтоб ты помнила-то, старая.
А она успокоиться не может, причитает в голос, наследника требует – последний ты, мол, остался. Тут и маман подоспела, расковыряла граблями траву, предков успокоила и тоже печально вздыхает. У неё вообще пунктик, больная мозоль: сына пристроить в хорошие руки, внуков отнять и с отцом поделить – воспитывать хотят, по своим там принципам, мало меня изуродовали, ошибки на следующем поколении исправлять собрались.
А вообще, маман считает меня пропащим. Сколько себя помню, главной её мечтой было, чтобы о сыне заботились – кормили, гладили рубашки и следили за тем, во сколько вернётся трезвый домой. Или, хотя бы просто следили. Всё никак угодить не могу – найти постоянную женщину, не прилипают такие, что делать-то. Не повезло им всем со мной.
Не помню у кого - Каттнер? Ле Гуин? не помню - была мысль, что вероятность встречи с нужным человеком в любой точке пространства одинакова, главное организовать правильный поиск – тупо сесть в одном месте и не двигаться в погонях за призраком, чтобы не разминуться. Дождаться, иными словами. Тогда удача обязательно неизбежна.
Вот и решил тихо сидеть на своей табуреточке, писать для тебя дневничок, смотреть в окно и ждать, когда уже ты наконец-то придёшь, откроешь дверь и обнимешь, прижавшись щекой к моей ладони.
Такая вам грустная история.