про одноклассниц, ну, и про родину тоже

Тяжело любить родину, потому что тут тебя знает каждая собака. Сидел на лавочке в парке, прикармливал птиц, чтобы кот, спрятавшийся под деревом, показал себя настоящим тигром и пообедал. Кот тупил, всем своим видом объясняя несуразность охоты в такую жару, и требовал оставить голубей в покое, а булку ему.

- Дима! – возопила проходившая мимо тётка в сарафане. – Ты? Не узнаёшь?
Женщина стала крутиться анфас и в профиль, подобрала щёки и выпятила грудь.
- Нуйкина, чо. Одноклассница. Не изменилась совсем, - соврал я и подумал себе: дура с сиськами, чо годы-то с людьми делают.
- А я тебя по глазам узнала, - обрадовалась Нуйкина и попросила снять очки. – Попьём кофе?

Деваться было некуда, сунул булку коту и обречённо поплёлся в кафе, на ходу выслушивая истории из трудной нуйкинской жизни, испещрённой разводами и разочарованиями.
- Не женат? – как бы между делом спросила она, затянувшись кофе и сигаретой.
Утомлённый жарой, затупил и ответил правду, отрицательно замотав головой. Нуйкина придвинулась ближе. Я понял, что это был неверный ответ и постарался вжаться в стену, отделанную второсортным ремонтом. Истории о разводах и разочарованиях полились с новой, устрашающей силой.

Рассчитываясь за кофе, совершил вторую ошибку, обнажив кошелёк с котлетой из наличности и карточкой с золотым обрезом. Нуйкина мгновенно воспользовалась промахом и потребовала обменяться телефонами. Я понимал, что доставать трубку из кармана нельзя, потому что кошелёк – улика косвенная, может у меня там годовой бюджет, а не на мелкие расходы, а вот телефончик сдаст благосостояние с потрохами. И дёрнул же чёрт его купить, понторез бл.!
- Записывай, - осенила спасительная мысль.
- У меня кнопка 8 западает, - нагло ухмыляясь, соврала Нуйкина, - записывай ты.

Телефон не умолкает третий день, нервно игнорирую звонки и эсэмэс и думаю себе, как тяжело быть мужчиной в самом расцвете сил.