![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
в порядке псевдофилософского бреда
Бывает так, что прочитав-поглядев пару строк, не можешь написать больше ни слова. Или вдруг спросят, искренне так: как поживаешь. Как у тебя дела – говорят. Не знаешь, что на это ответить – не поймут же, не поверят. Сказать бы: знаешь, нормально. Конечно, могло быть и лучше, если б, например, твоя рука лежала в моей, но и так всё очень и очень неплохо.
А что же ты ничего не сделаешь для того – для руки, в смысле. Удивляться начинают, ага. Не понимают глубины философии, того, что делать всё нужно по очереди. Мыть посуду или мириться. Потому что равноправие или чо.
Благодарен за всё, что случалось. Б-гу, судьбе, случаю – называй как угодно. За то, что дал, за то, что отнял, что вовремя отвёл от того, что не нужно. За предательство одних, за брезгливую ухмылку других, за равнодушие, потому что спасение утопающих – дело рук, как правило, самих утопающих. Хотя бы для того, чтобы они научились плавать.
Спроси любого, счастлив ли он, и в лучшем случае получишь в ответ: конечно, но. Но если б ещё мороженое. Или пирожное. Хотя, уверен, дай им то, что они хотят, и счастье их продлится максимум пару дней. Немногие понимают, что может быть хорошо просто так, что счастье – это не деньги-карьера, как думают некоторые, не близкие люди рядом, в чём уверены остальные, счастье – это когда внутри тебя мир.
Всему своё время. Нельзя обвинять травинку за то, что она прорастает в мае. Нет виноватых в том, что поздней осенью деревья сбрасывают листву. И то, и другое прекрасно, потому что так оно должно быть. Если сегодня тебе сделали больно, то лишь потому, что ты зря ждал что-то иное. Придёт время и всё наладится.
Говорят: ты странный, улыбаешься, разучился злиться. Но разве можно обижаться, ненавидеть за то, что кто-то не такой, как тебе нужно? Может быть, ещё разозлиться на солнце, что утром всходит над горизонтом? Принять человека, каким он есть, со всеми страхами, достоинствами и недостатками, любить за то, что он просто есть, - вот путь к тому, чтобы самому стать счастливым.
А что же ты ничего не сделаешь для того – для руки, в смысле. Удивляться начинают, ага. Не понимают глубины философии, того, что делать всё нужно по очереди. Мыть посуду или мириться. Потому что равноправие или чо.
Благодарен за всё, что случалось. Б-гу, судьбе, случаю – называй как угодно. За то, что дал, за то, что отнял, что вовремя отвёл от того, что не нужно. За предательство одних, за брезгливую ухмылку других, за равнодушие, потому что спасение утопающих – дело рук, как правило, самих утопающих. Хотя бы для того, чтобы они научились плавать.
Спроси любого, счастлив ли он, и в лучшем случае получишь в ответ: конечно, но. Но если б ещё мороженое. Или пирожное. Хотя, уверен, дай им то, что они хотят, и счастье их продлится максимум пару дней. Немногие понимают, что может быть хорошо просто так, что счастье – это не деньги-карьера, как думают некоторые, не близкие люди рядом, в чём уверены остальные, счастье – это когда внутри тебя мир.
Всему своё время. Нельзя обвинять травинку за то, что она прорастает в мае. Нет виноватых в том, что поздней осенью деревья сбрасывают листву. И то, и другое прекрасно, потому что так оно должно быть. Если сегодня тебе сделали больно, то лишь потому, что ты зря ждал что-то иное. Придёт время и всё наладится.
Говорят: ты странный, улыбаешься, разучился злиться. Но разве можно обижаться, ненавидеть за то, что кто-то не такой, как тебе нужно? Может быть, ещё разозлиться на солнце, что утром всходит над горизонтом? Принять человека, каким он есть, со всеми страхами, достоинствами и недостатками, любить за то, что он просто есть, - вот путь к тому, чтобы самому стать счастливым.
no subject
Кстати, насчет заголовка "псевдофилософский бред".
Никакой не бред, и не псевдо-, а самый настоящий философский!
Что такое счастье - над этим вопросом бьются не одно тысячелетие.
На эту тему
Эдуард Асадов
ЧТО ТАКОЕ СЧАСТЬЕ?
Что же такое счастье?
Одни говорят:- Это страсти:
Карты, вино, увлеченья -
Все острые ощущенья.
Другие верят, что счастье -
В окладе большом и власти,
В глазах секретарш плененных
И трепете подчиненных.
Третьи считают, что счастье -
Это большое участие:
Забота, тепло, внимание
И общность переживания.
По мненью четвертых, это
С милой сидеть до рассвета,
Однажды в любви признаться
И больше не расставаться.
Еще есть такое мнение,
Что счастье - это горение:
Поиск, мечта, работа
И дерзкие крылья взлета!
А счастье, по-моему, просто
Бывает разного роста:
От кочки и до Казбека,
В зависимости от человека!
no subject
no subject
То долгое время я верить стараюсь,
Что это скорее всего напускное,
Что это случайность. И я ошибаюсь.
Эдуард Аркадьевич Асдов (7 сентября 1923, Мерв, Туркестанская АССР, РСФСР, СССР — 21 апреля 2004, Одинцово, Московская область, Россия) — русский советский поэт, прозаик.
Родился в городе Мерв Туркестанской АССР в армянской семье[2]. Родители работали учителями. Отец (р. 1898) во время Гражданской войны воевал с дашнаками на Кавказе. После смерти отца в 1929 году переехал с матерью в Свердловск, где жил его дед Иван (Ованес) Калустович Курдов.
В восьмилетнем возрасте написал своё первое стихотворение. Вступил в пионеры, потом был принят в комсомол. С 1939 года — в Москве. Учился в 38-й московской школе, которую закончил в 1941 году. Через неделю после выпускного вечера началась Великая Отечественная война. Асадов ушёл добровольцем на фронт, был наводчиком миномёта, потом командиром батареи «Катюш» на Северо-Кавказском и 4-м Украинском фронтах.
В ночь с 3 на 4 мая 1944 года в боях за Севастополь под Бельбеком получил тяжелейшее ранение осколком мины в лицо. Теряя сознание, он довёл грузовой автомобиль с боеприпасами до артиллерийской батареи. После продолжительного лечения в госпиталях врачи не смогли сохранить ему глаза, и с того времени Асадов был вынужден до конца жизни носить чёрную полумаску на лице.
Об этих трагических днях поэт потом вспоминал: …Что было потом? А потом был госпиталь и двадцать шесть суток борьбы между жизнью и смертью. «Быть или не быть?» — в самом буквальном смысле этого слова. Когда сознание приходило — диктовал по два-три слова открытку маме, стараясь избежать тревожных слов. Когда уходило сознание, бредил.
Было плохо, но молодость и жизнь все-таки победили. Переезды, скальпели хирургов, перевязки. И вот самое трудное — приговор врачей: «Впереди будет всё. Всё, кроме света». Это-то мне предстояло принять, выдержать и осмыслить, уже самому решать вопрос: «Быть или не быть?» А после многих бессонных ночей, взвесив все и ответив: «Да!» — поставить перед собой самую большую и самую важную для себя цель и идти к ней, уже не сдаваясь. Я вновь стал писать стихи. Писал и ночью и днем, и до и после операции, писал настойчиво и упорно. Понимал, что еще не то и не так, но снова искал и снова работал. Однако какой бы ни была твердой воля у человека, с каким бы упорством ни шел он к поставленной цели и сколько бы труда ни вложил в свое дело, подлинный успех ему еще не гарантирован. В поэзии, как и во всяком творчестве, нужны способности, талант, призвание. Самому же оценить достоинство своих стихов трудно, ведь пристрастнее всего относишься именно к себе. … Никогда не забуду этого 1 мая 1948 года. И того, каким счастливым я был, когда держал купленный возле Дома ученых номер «Огонька», в котором были напечатаны мои стихи. Вот именно, мои стихи, а не чьи-то другие! Мимо меня с песнями шли праздничные демонстранты, а я был, наверное, праздничнее всех в Москве!
В 1946 году поступил в Литературный институт им. А. М. Горького, который с отличием окончил в 1951 году. В том же году опубликовал первый сборник стихов «Светлая дорога» и был принят в Союз писателей.
В последние годы жил и работал в писательском посёлке ДНТ Красновидово. Умер 21 апреля 2004 года в Одинцово. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище. Своё сердце Эдуард Асадов завещал захоронить на Сапун-горе в Севастополе, однако, по свидетельствам работников музея на Сапун-горе, родственники были против, поэтому завещание поэта выполнено не было.