апокалиптическое
Aug. 15th, 2011 03:33 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dimk_dimsЕсть легенда, что последним предупреждением конца света станет смех Сфинкса – каменной глыбы, высеченной из известняка по приказу фараона Хафры. Учёные относят время его создания к середине третьего тысячелетия до нашей эры, но некоторые факты заставляют усомниться в такой датировке. Продольные борозды, которые, судя по всему, являются следами дождевой эрозии, не могли возникнуть раньше седьмого тысячелетия до Рождества, а корреляция расположения пирамид и созвездия Ориона вообще отсылает нас на тринадцать тысячелетий назад.
Очевидно, что современная наука, пытаясь оправдать собственные гипотезы, не в состоянии назвать даже примерную дату создания Сфинкса. Да и есть ли эта дата – тоже большой вопрос. Так ли уж неправы предания, которые доносят до нас сквозь века факты, заставляющие взглянуть иначе на нашу историю? Гвозди, найденные в породе, которой несколько миллионов лет, следы воронок от ядерных бомб, разбросанных по всему миру и имеющих возраст в сто тысяч лет, да и само зарождение нашей цивилизации в Шумере – тоже загадка.
Можно спорить, откуда взялись эти люди, спустившиеся в Междуречье Евфрата и Тигра, откуда они имели знания земледелия, если жили до этого в скалах, из какой такой необходимости возникла их письменность – вопросов, в общем, более девяти тысяч. Ясно только одно – ну не выходит, что цивилизация – наша во всяком случае – развилась сама из себя, без тех краеугольных камней, которые возникли из ниоткуда, вдруг, за каких-то двести с небольшим лет. Слишком это малый срок для преобразования человека из обезьяны, изобретения хлеба и колеса и написания первой книги.
Изгнали ли их из Рая или, возможно, мутировали с помощью медицинских манипуляций пришельцев, а, может быть, выжили после краха Гипербореи – предположений тут сколько угодно. Но наиболее логичным из них является то, что гибель цивилизации не бывает никогда безвозвратной, остатки её знаний передаются следующей, с тем, чтобы человечество вновь возродилось.
Живой образ, воплощение демона разрушения, символ человеческого деструктивизма, заложенного в нас генетически, Сфинкс спасает людей и создаёт этим новую цивилизацию, плодами которой всегда является противоестественная тяга к Знанию. Знанию того, как уничтожить мир. Любой природный катаклизм меркнет перед тем, что мы можем сотворить сами. Чернобыль и Фукусима – лишь предвестники того, как люди способны убить себя. В этом ряду и эксперименты с колайдером в Церне, и готовность начать ядерную войну в три минуты, и бактериологическое оружие с массовым поклонением поп-культуре. В общем, вариантов суицида масса. Было бы желание, а оно есть в нашей природе.
Грачи безмолвно кружились в небе. Одни чуть не задевая верхушки деревьев, другие же терялись в свинцовой дымке низко висящих серых туч. Полуденное солнце заволокло предгрозовым туманом, жара за считанные мгновения отступила, и ледяной ветер испарил остатки душного августа. Сирень в городском парке застыла, и лишь небольшая дрожь листьев выдавала, что это жизнь, а не статичная фотография.
В трёстах километрах к югу-востоку от парка рос и наливался всеми цветами радуги огненный шар. Он набирал силу, край его уже коснулся стратосферной границы, а волна силы, бегущая вдоль земли, неумолимо стирала из бытия города, улицы и дома, где всего полчаса назад люди любили друг друга, страдали, смеялись, грустили – жили.
Волна бушующей стихии за пару часов уничтожила то, что человечество создавало веками. Не щадя музеев и памятников, Ватиканских соборов и Лувра, японских садов, небоскрёбов Манхэттена и Дубая, странная избирательность шара не наносила никакого вреда природе. Проходя световым излучением сквозь растения и животных, смерть оставляла их жить, убивая лишь то, что было создано человеком.
Наконец стена огня подобралась к древней долине Гизы. Окружив кольцом высеченного из камня Сфинкса, бурлящее пламя остановилось. Не в силах двинуться дальше, смертоносный огонь заворожено застыл перед смеющейся над бессилием стихии статуей. Любая попытка подобраться поближе, продвинуться ещё хоть на метр, чтобы взорвать, расплавить, уничтожить дело рук человеческих, вызывала у каменной глыбы новый, ещё более дьявольский приступ хохота.
Укрывшиеся в храме между лапами Сфинкса люди, смотрели, как огонь, устав от бесплодных попыток, уменьшался, терял силу, а через несколько часов отступил и иссяк. Очищенный от человеческой скверны мир уже в девятый раз предстал перед горсткой спасшихся от конца света людей.
Очевидно, что современная наука, пытаясь оправдать собственные гипотезы, не в состоянии назвать даже примерную дату создания Сфинкса. Да и есть ли эта дата – тоже большой вопрос. Так ли уж неправы предания, которые доносят до нас сквозь века факты, заставляющие взглянуть иначе на нашу историю? Гвозди, найденные в породе, которой несколько миллионов лет, следы воронок от ядерных бомб, разбросанных по всему миру и имеющих возраст в сто тысяч лет, да и само зарождение нашей цивилизации в Шумере – тоже загадка.
Можно спорить, откуда взялись эти люди, спустившиеся в Междуречье Евфрата и Тигра, откуда они имели знания земледелия, если жили до этого в скалах, из какой такой необходимости возникла их письменность – вопросов, в общем, более девяти тысяч. Ясно только одно – ну не выходит, что цивилизация – наша во всяком случае – развилась сама из себя, без тех краеугольных камней, которые возникли из ниоткуда, вдруг, за каких-то двести с небольшим лет. Слишком это малый срок для преобразования человека из обезьяны, изобретения хлеба и колеса и написания первой книги.
Изгнали ли их из Рая или, возможно, мутировали с помощью медицинских манипуляций пришельцев, а, может быть, выжили после краха Гипербореи – предположений тут сколько угодно. Но наиболее логичным из них является то, что гибель цивилизации не бывает никогда безвозвратной, остатки её знаний передаются следующей, с тем, чтобы человечество вновь возродилось.
Живой образ, воплощение демона разрушения, символ человеческого деструктивизма, заложенного в нас генетически, Сфинкс спасает людей и создаёт этим новую цивилизацию, плодами которой всегда является противоестественная тяга к Знанию. Знанию того, как уничтожить мир. Любой природный катаклизм меркнет перед тем, что мы можем сотворить сами. Чернобыль и Фукусима – лишь предвестники того, как люди способны убить себя. В этом ряду и эксперименты с колайдером в Церне, и готовность начать ядерную войну в три минуты, и бактериологическое оружие с массовым поклонением поп-культуре. В общем, вариантов суицида масса. Было бы желание, а оно есть в нашей природе.
Грачи безмолвно кружились в небе. Одни чуть не задевая верхушки деревьев, другие же терялись в свинцовой дымке низко висящих серых туч. Полуденное солнце заволокло предгрозовым туманом, жара за считанные мгновения отступила, и ледяной ветер испарил остатки душного августа. Сирень в городском парке застыла, и лишь небольшая дрожь листьев выдавала, что это жизнь, а не статичная фотография.
В трёстах километрах к югу-востоку от парка рос и наливался всеми цветами радуги огненный шар. Он набирал силу, край его уже коснулся стратосферной границы, а волна силы, бегущая вдоль земли, неумолимо стирала из бытия города, улицы и дома, где всего полчаса назад люди любили друг друга, страдали, смеялись, грустили – жили.
Волна бушующей стихии за пару часов уничтожила то, что человечество создавало веками. Не щадя музеев и памятников, Ватиканских соборов и Лувра, японских садов, небоскрёбов Манхэттена и Дубая, странная избирательность шара не наносила никакого вреда природе. Проходя световым излучением сквозь растения и животных, смерть оставляла их жить, убивая лишь то, что было создано человеком.
Наконец стена огня подобралась к древней долине Гизы. Окружив кольцом высеченного из камня Сфинкса, бурлящее пламя остановилось. Не в силах двинуться дальше, смертоносный огонь заворожено застыл перед смеющейся над бессилием стихии статуей. Любая попытка подобраться поближе, продвинуться ещё хоть на метр, чтобы взорвать, расплавить, уничтожить дело рук человеческих, вызывала у каменной глыбы новый, ещё более дьявольский приступ хохота.
Укрывшиеся в храме между лапами Сфинкса люди, смотрели, как огонь, устав от бесплодных попыток, уменьшался, терял силу, а через несколько часов отступил и иссяк. Очищенный от человеческой скверны мир уже в девятый раз предстал перед горсткой спасшихся от конца света людей.